Шесть лет назад, у реки Фушуй.

Ночь.

Мо Си стоял на пустынном берегу, тяжело дыша. Заклинание Цзян Фули только что рассеялось; и перед его глазами всё еще кружились размытые образы. В руке он крепко сжимал Камень Возвращения, который ему дал целитель, а его ладонь была покрыта липким потом.

Он прикрыл глаза, подставив лицо под слегка прохладный ветер.

На всём протяжении реки Фушуй это место находилось ближе всего к столице; отсюда можно было видеть контуры Чунхуа, величественного и упорядоченного, погруженного в ночную тьму, мерцающего своими грандиозными очертаниями.

На данный момент, война, которая разразится через шесть лет, еще не обрушилась на эти земли. Мо Си знал, что в это время император, вероятно, приказывал Мужун Ляню тайно отправиться к Фушуй, чтобы полностью уничтожить воспоминания Гу Мана.

Мужун Чуи тоже был все еще жив; возможно, он сейчас возился со своими чертежами в мастерской.

А он сам... тогда он находился на северной границе, его душа была полна ненависти к предательству Гу Мана, настолько, что он даже не хотел вернуться и взглянуть на него.

Тупая боль пронзила его сердце, но времени для самобичевания не оставалось. У него было не больше одного шичена*; он должен был уничтожить шкатулку душ, содержащую силу Кровавого Демонического Зверя, чтобы изменить их будущее.

<aside> 🐳 时辰 [shí chén] — традиционная китайская единица измерения времени, равная примерно двум современным часам. В сутках насчитывается 12 шичэнов.

</aside>

Найти в окрестностях имперские войска, отвечающие за сопровождение Гу Мана обратно в столицу, было несложно.

Он знал всё о передвижениях и боевых порядках солдат Чунхуа лучше, чем собственные пять пальцев; оборона, которая казалась неприступной, была для него как открытая территория. Спустя некоторое время он нашёл центральный лагерь, где держали Гу Мана.

Мо Си наложил заклинание, чтобы изолировать палатку от внешнего мира, а затем подошёл к барьеру, глядя на Гу Мана сквозь световые прутья, напоминающие клетку. Всего один взгляд, и его глаза моментально покраснели.

Шесть лет назад его старший брат Гу был похож на раненого волка, всё его тело было покрыто кровавыми пятнами, он лежал за тюремным барьером.

На нём была роба заключенного, волосы растрёпаны, он свернулся на грязной войлочной циновке и спал, закрыв глаза.

Возможно, сон не был глубоким, или он обладал каким-то неведомым шестым чувством. Движения Мо Си были такими тихими, что никто не заметил его приближения, но это разбудило Гу Мана.

Он внезапно открыл глаза и мгновенно насторожился. Лунный свет падал через отверстие в покрытии палатки; он сидел в этом чистом луче, изумленно глядя на лицо вошедшего.

— Мо Си...?

Эти два слова, произнесенные тихо и нежно, словно тяжёлый камень, упали на сердце Мо Си.

Боль была такой сильной, что он не мог дышать.

— Как... это можешь быть ты...

Мо Си развеял барьер и прошёл через магические прутья, выйдя из тени. Он опустил взгляд, глядя на пленника, полусидящего на циновке. Он так хотел извиниться перед Гу Маном за себя шестилетней давности, за того, кто так и не пришёл: прости, это я тебя подвёл.