Расколоть душу, чтобы сделать ключ.

Это было похоже на кошмар, как будто он погружался в ад.

Мо Си даже не знал, как ему удавалось продвигаться шаг за шагом.

Казалось, он уже был мертв.

Он словно видел, как его душа поднялась к навесу палатки, покачиваясь, наблюдая за двумя людьми внутри. Он видел все, что он сделал, видел, как кровь Гу Мана безостановочно текла из раны на груди, когда его душа была забрана; в то время как молодой человек, у которого душа разрывалась, постоянно повторял ему: Все в порядке, все в порядке.

Много лет назад старший брат Гу с улыбкой сказал ему у костра, что надеется на мир в Девяти Провинциях, где каждый будет справедливо оценен, и он готов ради этого пройти через огонь и воду, быть разбитым на куски.

Теперь это казалось проклятием.

Ключ наконец приобрел форму сапфирового кольца, рука Мо Си дрожала, когда он передал его Гу Ману. Затем он использовал все известные ему исцеляющие заклинания, чтобы залечить раны Гу Мана и стереть кровавые пятна. Слёзы падали, как бусы с оборванной нити, одна за другой, в конце концов смешиваясь с кровью.

Гу Ман постоянно кашлял. Боль от извлечения души должна была лишить его сознания, но он продолжал держать свои чистые глаза широко открытыми, не мигая, глядя на лицо Мо Си.

Он знал, что потерял две части своей души, и его последние воспоминания и разум вскоре разрушатся. Боль стала для него привычной с тех пор, как он отправился в Ляо.

Он мог терпеть, оставаясь в сознании немного дольше, чтобы смотреть на своего младшего брата. Он знал, что его жизнь можно назвать самоотверженной только в отношении самого себя, но к Мо Си он всегда был эгоистичен. Он отдал всю свою страсть, свою жизнь и даже свою душу ради равного мира, о котором мечтал, оставив Мо Си только разлуку и боль.

Возможно, только в этот момент, шесть лет назад, когда он должен был потерять память, и шесть лет спустя, когда Мо Си должен был уйти, они наконец нашли ту искренность и покой, которые искали всю свою жизнь.

Мо Си все еще пытался залечить рану на его груди. Гу Ман схватил его руку, на его бледном лице появилась слабая улыбка. Он сказал:

— Не трать больше силы… Не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Мо Си, ты знаешь? Я не умру так легко… Думаешь, Ляо-Цзюнь не пытался убить меня? Или что Его Величество не пытался устранить меня?

Они не убили меня не потому, что, как они говорили, моя мутация была слишком серьезной и они не знали, что произойдет после моей смерти. Они пытались давно, просто… все они… кхе-кхе… потерпели неудачу. Они знали, что я слился с Кровавым Демоническим Зверем; и только в случае его смерти, я умру тоже, так что… — он остановился, тяжело дыша, — Младший брат, ты не должен больше лечить меня… Просто поговори со мной… Я просто хочу поговорить с тобой немного дольше… х-хорошо?

Мо Си взял его окровавленную руку, прижал ее к своей щеке, и спустя мгновение, он выдавил из себя задыхаясь:

— Хорошо.

Гу Ман засмеялся, его улыбка всегда выглядела живой и немного дикой, даже сейчас.

Мо Си хрипло спросил:

— О чем ты хочешь поговорить?

— На самом деле, ни о чем…

Гу Ман посмотрел на верх палатки, где был виден небольшой участок звездного неба.

— Просто… я хочу извиниться. Мо Си, я… я был… слишком эгоистичен? Я не говорил тебе много правды, а ты…

А ты всегда относился ко мне с искренней верой…

Мо Си покачал головой:

— Я знаю, у тебя не было другого выбора.

Я знаю, как тебе было трудно быть шпионом, балансируя между ложью и правдой.

Гу Ман повернул голову. Мо Си увидел, как слеза скатилась из уголка его глаза.

— Младший брат… — он протянул руку, чтобы коснуться лица Мо Си, но у него не было достаточно сил. Поэтому Мо Си сам взял его ладонь, поцеловал ее и приложил к своей щеке.